Я накинул рюкзак, открыл дверь и осмотрелся.
Галстук нетронутым висел на уголке зеркала, пиджак на спинке кресла, брюки, сложенные по стрелочкам, свесились с табуретки, не дотягиваясь до пола каких-то пары сантиметров. Все как всегда, только встал я гораздо раньше. Через 2 часа рейс до Бангкока.
— Ставьте багаж на ленту, — буркнула девочка в кепке с потускневшим значком Аэрофлота.
— У меня нет, — я прищурил глаза от удовольствия и протянул ей паспорт.
— Хм, — пожала она плечами и взяла документ. Затем вбила что-то в компьютере, отдала мне паспорт, посадочный талон и с увлеченным видом уткнулась в монитор.
До взлета оставалось больше часа. Я быстро умял самый дешевый сендвич из Старбакса и стал бесцельно слоняться по терминалам. За огромными толстыми окнами сверкали взлетно-посадочные полосы. Очередной боинг загромыхал всеми 4-мя турбинами и с ревом ринулся по полосе. Через несколько секунд этот здоровяк уже убирал шасси на высоте метров 50.
Кто-то не любит аэропорты. А я люблю. Поверьте, романтики в них ровно столько же, сколько и в морских портах, только без портовых шлюх. И изголодавшихся по ним моряков. Это веер расстояний, от которых тебя отделяет только стойка регистрации.
А в конце все воспоминания складываются в горстку цветных открыток, похожих на те, что скопом валяются на старом деревянном столе в дальнем углу почтамта.
Так что если они когда-нибудь изобретут телепорт, я пошлю их к чертям в ад. Когда мы взлетали, я поменялся местами с аристократичного вида бабулей, чтобы еще раз попалить в иллюминатор ускользающую Москву. Может и не увидимся больше…
В этот раз, как никогда, я проникся этим городом. Бетонные мосты и эстакады своими горбами наперегонки с высотками грозно нависали над распиленным бюджетом. Вам, господа жители, надо отдать должное — муравейник получился что надо.
Пролетели почти сутки.
Пролетели на высоте 10 тысяч метров, с одной лишь передышкой в одном арабском городишке. Около 8 утра самолет протаранил воздушное пространство Бангкока и приземлился в аэропорту Суверанабуми. Прогремели дежурные аплодисменты, и пилот на ломаном английском что-то прокрякал…
Не дожидаясь команды, все в спешке повскакивали и заполонили проходы. Как будто они знали, что в одном из кресел бомба, которая вот-вот рванет и надо скорее уносить оттуда ноги. Одним из последних я вывалился из самолета. Бангкок встретил раскаленным от жары воздухом. Я сделал глубокий вдох и чуть не задохнулся, легкие были явно не готовы к такому раскладу температур.
Заспанный я вырулил на паспортный контроль и подполз к будке с таможенным работником. Грустный таец (про себя я назвал его мистер Виза) лениво окинул меня взглядом и жестом потребовал документы.
Я не особо разбираюсь в людях, но на сложных щах мистера Визы читалось «ну что, клерк, бухать приехал, да?».
Да ему осточертела эта работа — каждый день пачкать штампами паспорта отморозков, соскочивших с ежедневных дом-работа-дом маршрутов.
Каждый день перед мистером Визой толкался планктон, в спешке побросавший галстуки и невыглаженные однотонные рубашки. Мне стало его немного жаль. Впрочем, чем я лучше, приехал в Азию под предлогом жажды путешествий, чертов лицемер.
В общем, я дождался свой штамп, попрощался с мистером Визой и был таков.
Я валяюсь в гамаке в 20 метрах от моря и пишу эту статью. Хотя нет, назвать эту писанину статьей не поворачивается язык… ее прочитают от силы человека три. Да и те с заготовленным лицемерием скажут, что им понравилось.
Ветер только что принес остатки привычного для этих мест запаха. Похоже рыбина сдохла и теперь плавает кверху брюхом прямо у берега, цепляя своими жабрами скользкие камни.
Вокруг тишина. Бьюсь об заклад, этой тишины хватило бы, чтобы заколотить не один гроб. Бесконечность жадно глотает идеально сшитые море и небо, без шва, без рубца…
И если бы не звезды, которые предательски повыскакивали, как прыщи на лбу у подростка, границу было бы так просто не найти. Говорят, если долго смотреть в одну точку в небе, можно увидеть Бога. Хорошо, что местная дурь не самая плохая, я не привык ждать…
